Духовник

Зачем же так распались города

Зачем же так распались города?
К чему еще обмолвить слово?
Раз быть с тобою не судьба,
Забуду я к тебе пароля-слово.
То слово, что название «Любовь»,
И мысли бродят, будоража кровь.
Расстались, так и это неизменно,
Еще не повстречавшись, мы с тобой.
Мы только позабавились игрой,
Что доставляет боль вполне ретиво,
Которая, приходит к нам волной.
Взошла луна над городом игриво.
Мы будем допоздна играть в любовь
И верить в то, что наша кровь
Бурлит огнем, чуть-чуть и закипит.
Но будем в это время замерзать
И в снег и в лёд неспешно превращаться.
Мы будем видеть только сон,
В котором нам тепло, уютно.
Что мы в компании, здесь людно.
Вокруг нас любят обоюдно,
И замечают, когда входим в дверь.
Нас окликают: «Ну, ж иди скорей!»
И мы в компании веселая душа.
Ну, а, проснувшись, видим ни шиша.
Нет ничего из этого набора.
Ты нелюдим, не вымолвишь и слова,
Закоченел совсем уже вне дома,
Обманут, преданный не раз.
Но вновь и вновь мы верим: «в этот раз
Все будет же, конечно, как во сне».
Но снова вокруг нас не те,
Что хочешь видеть и о ком мечтаешь.
И снова медленно ты замерзаешь.
И к этой жизни ты охладеваешь.
(09.01.2008 г.)

И только чувства тоньше

И только чувства тоньше...
Ну… Ну, же… тронь же
Струну моей души.
Коснись прикосновением руки.
Через пространство дотянись.
И спой же
Придуманный сонет.
Быть может это сон.
Но нет же.
Все реже, реже мысли мне
Приходят о тебе
И чувства стали тоньше.
Ну…Ну, же… тронь же…
(10.01.2008 г.)

Сон

Сегодня ночью я во сне тебя искала.
Искала, словно свое тело потеряла.
И там во сне моя душа скиталась,
Не зная, где ты, в поисках металась.
Взошла на небо, вижу там Господь
Больных, калечных исцеляет,
Тела латает, кому-то ноги/руки
Он сам всем мастерски вправляет.
Но не нашла тебя я там, увы.
Пройдя сквозь стены камнем вниз,
Все думая: «Ну, где же ты?»
Упала с неба, прямо на карниз.
Окно. Стекло. Кругом темным-темно.
А я тебя ищу, мне все равно.
Лишь бы увидеть только мне тебя,
Но я не помню твоего лица.
Смотрюсь в стекло. В нем отраженье,
Свет. Но в отражении только силуэт.
Лица не видно, черт не разобрать
И я взлетаю, вновь тебя искать.
Вот так всю ночь во сне искала я
Тебя, тебя... Но знаешь, не нашла.
(20.02.2008г.)

Я вплету в твои косы мечту

Я вплету в твои косы-волосы
Песню ветра. Другие вопросы…
«Мы»… будет помниться
И мне не забудется
То, что кажется
Может исполниться.

Я касаюсь тебя осторожными
Лишь словами. И не сложные
Обороты речи, прохожие -
Они словно и схожие
С тихим шепотом,
Листьев шорохом.

Чтобы быть вблизи,
Хотя жить вдали.
И бродить в переулках заброшенных,
Мимо серых домов запорошенных
Зимней примесью снега и копоти.
Говоря тебе: «Ты мне все прости».

Виноваты виною давнишнею,
Позабытой совсем и прогнившею,
Исковерканной старой проказою.

Снова жить без тебя лишь тобою.
И дышать скоро свежей травою,
По весне очень сочной такою.

Рядом нет….
И нет мне покоя.

Я вплету в твои косы мечту, когда встречу тебя на мосту.
(29.02.2008 г.)

Люблю тишину

Люблю тишину
В ней ты безмятежно красива
И вся моя прежняя мина
Шагаю в ночи на чеку
Рассвет прорисует
На небе кровавую полосу
И громкий раскат
Предвещая грозу
Взволнованно-нежно
Взорвет тишину
Я снова молчу
Вспышки молнии реже
И дождь за окном
Нам волшебно-небрежно
Споет в микрофон
То что долго копилось
Пролив на асфальт
И ложное тоже
В напеве встревожит
Фальшивит мой альт
Май ранний дождливый
Рай рядом не лживый
Молчу не дышу
Люблю тишину
(10.03.2008 г.)

Одна

Мысли сводит нервозностью.
И охрипшей стервозностью
Разорву пустоту.
Зародилось и выросло
То, что так опротивело
И совсем обессилило –
«Мне уже все равно».
Прокатилось раскатами,
Отголосками, матами,
Расставаньем, досадами.
Поразмыслив: «А надо ли?
Так ли все мне равно?»,-
Равнодушие зажило
И рубца не оставило.
Просто набело, заново:
Кисти и полотно.
Нарисую забытое
И совсем не избитое,
От досады укрытое
Existence свое.
Вьется ниткою тонкою,
Изгибается в линию
По руке жизнь моя.
И пульсируя веною,
На виске отражается
Весь мой смысл бытия.
Только снова одна…
(17.03.2008 г.)

Взгляд

Задумчивый, с грустинкой взгляд…
И мысли кружат невпопад,
Как в листопад, как в листопад.
Он не лукавый и не злой,
Открытый, с искренней душой.
За мною этот взгляд идет,
Своею жизнью он живет.
И средь тумана и тоски,
Среди кромешной темноты
Вернет с собой меня назад,
Когда был весел мир и рад
Принять в объятья этот взгляд.
(20.03.2008 г.)

На краю

Душа тоскует, а сердце воет
И одиночество дулом в висок.
И обреченно курок опущен,
Выпущен в голову свинца кусок.
С моею жизнью уже покончено,
Ты отрешенно жмешь на курок.
И если время мне будет отпущено,
То это только другой урок.
Я знаю, память на сердце давит
И заставляет его биться сильней,
А время, как жернов сотрет, не оставит
Мною хранимые несколько дней,
И разметут их ветра по свету.
Они, как песок, утекут из моих рук.
Я возвращаюсь в пустую планету,
Не забывая лишь вкус твоих губ.
Снова ветра и чужие погосты
Может мне здесь же лежать в тишине.
Я забываю о счастье и просто
Вдаль уношусь в темной талой воде.
Выстрел моё исковеркал сознанье
Было что «до» или «позже» в «сейчас».
Я погружаюсь в тот смысл мирозданья,
Что так коварно подкрался в тот час.
(04.04.2008 г.)

Пианист

На сцене совсем не искусно играл молодой пианист,
А публика жадно хотела увидеть во всем этом смысл.
Им так же хотелось волнений и страстных порывов души,
Но, тайно желая смятений, они получали гроши.
Обрывки казались банальны, а музыка слишком груба.
По клавишам так безыскусно сумеет любой, даже два.
Пинать по педалям и топать, стучать по ним или толкать
Любой это зритель здесь сможет. Иль даже лучше едва
Он только закончит на сцене, его должно нам освистать,
Чтоб больше из ноты и грамма не смог бы уже он сыграть.
И колкие эти сомненья врывались на сцену, а там
Под жадные взоры взрывался и падал под ноги буран.
То сердце бежало с разбега и оземь летело стремглав,
Оно так страдало, болело, пульсируя веной в висках.
Душа пианиста открытой исписанной книгой была,
Она так любила и раной со сцены по залу текла.
Порывы и вихри шальные, взлетая под своды, звуча
На публику вниз опадали обрывками нот, лишь крича
О боли, что гложет, сжигая всего изнутри игрока.
И жесткою ниткой по слуху, как тряпкою кумача,
По зрителям музыка била, цепляя собою слегка.
Она за собой уносила всего пианиста в луга,
В открытые степи, пустыни, где стонет даже земля.
И там, открывая глубины, душа принимала себя.
И вовсе она не просила о почестях зала, сама
В тех звуках дышала и пела и людям дарила себя.
А зритель не понял, не принял, с досадой из зала ушел.
- Простите,- сказал, - мне так грустно. Я там ничего не нашел.
Искать на поверхности просто, капнуть бы поглубже чуток,
И слышать и видеть, и может вздохнуть из души той глоток.
(24.04.2008 г.)

Неизвестному посвящается

Есть времена – сплетенье судеб,
Когда невидимой рукой
(Никто за это не осудит)
Соединят и нас с тобой.
Калейдоскоп живых историй,
Враз промелькнувший мимо нас,
Перевернет и не остудит
Душ притяженье в трудный час.
Желанье выльется рекою
На пепелище былых дней.
Мы будем бережно с тобою
Хранить очаг любви своей.
Но все былое возвратится
И повторится с нами вновь.
Друг другу ночью будем сниться,
Пройдем с улыбкою сквозь боль.
Над нами знамя водрузиться:
«Влюбленным – вечна эта роль».
Сомнения во всем угаснут,
Доверие ворвется к нам
И будет каждый из нас счастлив,
Поверив в призрачный обман.
Зачем страдать? Мы, право слово,
Себя пытаемся убить.
Ведь, каждый раз, давая слово
Друг другом только вечно жить,
Его, поняв неисполнимость
Себя теряем по чуть-чуть
И ложью заменяем правду,
Что можем друг без друга быть.
Но круг замкнется через время.
Жизнь повернет к себе лицом.
Погаснет в очаге то пламя,
Что так горит святым огнём.
И нам тогда станет понятным
Судéб сплетение кольцом.
(25.04.2008 г.)